Социальные виды часто демонстрируют впечатляющий уровень взаимодействия и кооперации, например, совместный уход за детёнышами или групповую защиту от хищников, но также у мангустовых встречается и межвидовое взаимодействие.
Часто наблюдалось, как длинноносые кузиманзы играют с мартышками мона (Cercopithecus mona). Либерийские мангусты (Liberiictis kuhni) часто встречаются вместе с дымчатыми мангобеями (Cercocebus atys) и спасаются бегством, когда слышат характерные крики обезьян, оповещающие о приближении хищника. Полосатые мангусты также очень живо реагируют на предупреждающие крики некоторых других видов, в том числе ржанок (Vanellus spp.), сурикаты демонстрируют реакицю на предупреждающие крики траурных дронго (Dicrurus adsimilis) и птиц-носорогов, в частности Tockus leucomelas. Стоит упомянуть, что траурные дронго используют ложные сигналы, схожие с тревожными сигналами, чтобы красть пищу у других птиц или сурикат (клептопаразитизм).
Южноафриканские мангусты (Galerella pulverulenta) иногда вступают во взаимодействие с мелкими хищными птицами, в том числе с африканскими болотными лунями (Circus ranivorus) во время поисков пищи и кормления. Есть свидетельства того, что жёлтые мангусты могут объединяться с группами сурикат для наблюдения за окружающим пространством и обеспечения безопасности. Сурикаты прекрасно роют норы и часто выкапывают для себя подземные убежища сами, однако иногда они занимают норы, вырытые другими мелкими млекопитающими. Они иногда делят эти укрытия с жёлтыми мангустами и капскими земляными белками (Xerus inauris).
Более того, в некоторых случаях мы можем говорить об истинном мутуализме. Карликовые мангусты в кенийской пустыне Тару в поисках пищи образуют сообщества с разнообразными эндемичным видами птиц, особенно часто – с черноклювыми токо (Tockus deckeni), желтоклювыми токо (Tockus flavirostris) и красноклювыми токо (Tockus erythrorhynchus). Обе стороны – и птицы, и млекопитающие – активно стремятся сформировать такой мутуалистический союз, токо и мангусты ищут друг друга, чтобы вместе кормиться, и предупреждают друг друга о приближении хищных птиц или других опасных хищников. Африканские бородавочники (Phacochoerus africanus) в Национальном парке королевы Елизаветы (Уганда) и Национальном заповеднике Масаи-Мара (Кения) научились ложиться на землю, когда к ним приходят полосатые мангусты. В ответ мангусты научились обследовать бородавочников на предмет наличия клещей, выкусывать и поедать этих насекомых и других эктопаразитов.
Эти примеры мутуалистических отношений послужили основой для создания смешанных экспозиций для содержания различных видов в неволе, в том числе, экспозиция с бородавочниками и полосатыми мангустами была создана в зоопарке Честера (Соединённое Королевство); карликовые мангусты и различные виды токо (Tockus spp.) содержатся вместе в зоопарке Шёнбрунн (Вена, Австрия), в Нюрнбергском зоопарке (Германия), в зоопарках Бронкса (Нью Йорк, США), Далласа (США), Орегона (США) и зоопарке Грейт Плейнс и Делбриджском музее национальной истории (США).

На официальном интернет-сайте Европейской ассоциации зоопарков и аквариумов опубликовано руководство «Основы управления и развития современных зоопарков» на русском языке, его перевод и вёрстку выполнили сотрудники Московского и Калининградского зоопарков, а также студенты АНО ПО «Калининградский бизнес-колледж». Русскоязычное издание подготовлено при поддержке Евроазиатской региональной ассоциации зоопарков и аквариумов (ЕАРАЗА).
Как говорит директор зоопарка Светлана Соколова, «Главное - это возможность профессионального роста. В России нет образовательных учреждений, которые бы готовили специалистов зоопарковского дела. Мы всему учимся через участие в курсах, семинарах, конференциях, через литературу и личное общение. И, конечно, мы должны не только пользоваться тем, что даёт профессиональная ассоциация, но и вносить свой вклад.
Горжусь тем, что результатами труда коллег из Московского и Калининградского зоопарков, а также студентов Калининградского бизнес-колледжа (вёрстка) теперь смогут воспользоваться все русскоязычные специалисты из любого зоопарка мира…»

Не является ли то, что мы, профессионалы, работающие в зоопарках, фотографируемся с животными, о которых заботимся, неверным посылом и плохим примером? Взрыв популярности социальных сетей и вытекающий из него рост числа «селфи с дикими животными» - фотографий человека с каким-либо диким животным – уже стал общим местом на всех платформах социальных медиа. Количество селфи с дикими животными с 2014 года увеличилось на 292% (по данным Всемирного Общества Защиты Животных). 

Вам не придётся долго искать, чтобы увидеть, как кто-то делится очередной фотографией, на которой автор запечатлен с диким животным. Такие фотографии выкладывают все, от туристов, позирующих с условной «дрессированной обезьянкой на поводке» или делающих селфи с животными в дикой природе (как с соблюдением уважительно большой дистанции, так и причиняя животным беспокойство из-за неприемлемого приближения к ним человека) до специалистов в области управления и сохранения видов, снимающих особенные моменты, связанные с их работой. 

 И тем не менее, когда речь идёт о поверхностном, наиболее простом и условном посыле таких фотографий, можем ли мы отличить сделанное туристом селфи с диким животным от фотографий зоо-специалиста, работающего в тесном контакте с животными, за которыми он или она ухаживает? Понимает ли широкая общественность разницу контекстов или же второй вариант невольно поддерживает первый и противоречит нашим усилиям по сокращению числа селфи с дикими животными?